Без страха и упрека
Рассказывать о хорошем человеке – дело приятное. Недавно, в апреле, исполнилось 67 лет ветерану МВД полковнику милиции в отставке Александру Евгеньевичу Левину.
Рассказывать о хорошем человеке – дело приятное. Еще лучше писать о нем. Слова сами просятся на бумагу, рисуя знакомые черты того или иного героя. И вроде бы неуместны тут казенные, заезженные фразы. Их хочется выдернуть из текста как занозу, забыть. Но все же вначале данного материала приведем полный текст документа, написанного в далеком уже 1973 году таким вот сухим и заштампованным языком. Ведь именно он наиболее полно отражает характер того, кто многие годы служил своим согражданам без страха и упрека.
«Начальнику Кулебакского ГОВД майору милиции Горшкову А.С.
Учебный пункт УВД Горьковского облисполкома сообщает, что находившийся на курсах первоначальной подготовки инспектор административной службы Вашего отдела Левин Александр Евгеньевич за время обучения на Учебном пункте УВД проявил себя исключительно добросовестным и дисциплинированным, показывает пример в учебе, активно участвует в борьбе с преступностью и общественной жизни подразделения.
Информируя об изложенном, просим Вас довести об этом личному составу вашего отдела…»
А ведь не прошло и года, как бывший старший сержант-связист Левин, проходивший службу в одном из гвардейских подразделений Советской Армии, возвратившись домой, пошел работать в милицию!
Сейчас просто невозможно представить Александра Евгеньевича вне рядов сотрудников МВД. Но самое начало милицейской карьеры Левина оказалось не без препонов. Наше, родное, российское чиновничье разгильдяйство чуть не оставило молодого человека гражданским лицом. Тогда он и его односельчанин сразу после «армейских университетов» подали документы в Горьковскую высшую школу милиции на очное отделение.
Документы-то в Кулебакском городском отделе милиции приняли, но по назначению, то есть в областное управление внутренних дел отправили поздно. К началу вступительных экзаменов нужные бумаги на Левина в учебное заведение не попали. К экзаменам нашего земляка, по этой причине, не допустили. Огорченный Александр поехал в Горький за документами. Понурым пришел в помпезное здание на улице Воробьева.
Шутка ли - все жизненные планы рушатся в одночасье и не по его вине! Чуть робея, зашел в кабинет, номер которого ему сказали на вахте. Там изложил сидевшему за столом пожилому дядьке в милицейской форме о грустной цели своего визита.
Кадровик, казалось, остался безучастным к истории, приключившейся с Левиным. Только стал рыться в многочисленных бумагах. Найдя нужные, он наконец-то поднял глаза на Александра. Оглядев его - ладного, высокого парня со спортивной фигурой, вдруг сказал:
- Могу предложить следующее: если хочешь служить у нас, то езжай к себе в отдел. Пускай оформляют тебя пока патрульно-постовым милиционером. Поработаешь, пообтешешься, люди на тебя посмотрят. И с учебой решим - направим в школу милиции на следующий год.
Помолчав, добавил уже более доверительно:
- Ты, сынок, не дрейфь, в жизни всякое бывает. Ну, что, согласен на такой вариант?
- Согласен, – ответил Александр, поблагодарив про себя опытного и седого служаку.
Такая вот история приключилась тогда с Левиным. И ныне Александр Евгеньевич, всегда отличавшийся добросовестностью и точностью во всем, вспоминает ее не без ехидной усмешки.
Уже по прошествии ряда лет для кулебачан стало привычным, что высокая, прямая фигура Александра Евгеньевича как раз после полудня появлялась на тротуаре, ведущем мимо центральной аптеки к пожарной части. Он каждодневно возвращался этой дорогой с обеда в городской отдел милиции. Размеренной, но скорой походкой шел он по улице Воровского, потом через парк мимо железнодорожного переезда.
И мало кто знает, что одно из первых раскрытых милиционером тяжких преступлений случилось именно здесь. Александр Евгеньевич был тогда уже в должности старшего инспектора по делам несовершеннолетних и подотчетен отделению уголовного розыска ГОВД. В его задачу входило раскрытие преступлений, совершенных подростками. В тот вечер сотрудники милиции прибыли к одному из домов возле переезда уже сумерках. На тротуаре Александр заметил труп пожилого мужчины. Лежал убитый лицом вниз, и на его спине был рюкзак с плотницким инструментом. Но топор из рюкзака почему-то лежал рядом. Подойдя ближе и внимательно осмотрев мертвого человека, Левин разглядел рубленную рану на спине мертвеца чуть повыше верхних лямок рюкзака и кровь на лезвии топора.
- Вот ведь как бывает, - произнес подошедший к старшему лейтенанту Левину эксперт. - Похоже, деда собственным топором тюкнули. Позвоночник у него перерублен. Только зачем? В карманах все ценное на месте. Ничего не взяли…
Но Александра больше интересовал в тот момент вопрос не «Зачем?», а «Кто?». Вот на него и надо было ответить. Не мешкая, старший инспектор начал обход близлежащих улиц, надеясь найти свидетелей преступления. За будкой стрелочника, в одном из частных домов его хозяева сообщили милиционеру, что действительно некоторое время назад, еще засветло, видели, как со стороны станции по улице Осипенко проходил пожилой мужчина с рюкзаком за плечами, и из рюкзака виднелась ручка топора.
Догадка о том, что злосчастного прохожего убили его же инструментом, подтверждалась. Дальше путь старшего лейтенанта лежал в частный сектор улицы Гогрэс, затем в двухэтажки 1-го и 2-го Зеленых переулков. Время близилось к полуночи, большинство взрослых и детей уже разошлось по своим домам и квартирам, но Александр продолжал методично обследовать жилой сектор. Все-таки Левин нашел ниточку. Верные люди шепнули ему, что наблюдалось сегодня некое «шевеление» в среде подростков. У Левина состоялся разговор и еще с одним гражданином, руки которого пестрели многочисленными тюремными наколками. На вопрос старшего лейтенанта, не случалось ли чего нынче необычного, собеседник нехотя вымолвил:
-Да так, шатался тут один фраер малолетний, вроде как не в себе. Борзо уж больно себя вел. Перед пацаньем нашим выпендривался. Выпил, наверное, для храбрости…
- Фамилию знаешь?- сразу же спросил Александр.
- Ну, ты, начальник, много хочешь. Что я тебе паспортный стол? - ухмыльнулся в ответ бывший «сиделец».- Спрашивай у ребят сам.
Левин нашел, у кого спросить, не зря же он работал в подростковой среде. Примерно минут через сорок старший лейтенант знал фамилию предполагаемого убийцы.
Далеко за полночь в одну из квартир на улице Войкова вошли работники милиции. Искали сына хозяев квартиры. Но подростка в комнатах не обнаружили. Стали ждать. Явился несовершеннолетний домой только под утро. Его задержали, сопротивления он не оказал, бежать не пытался…
Чуть позднее малолетний душегуб, признавшись в совершении убийства, на вопрос Александра зачем, мол, убил пожилого человека, с глупой бравадой в голосе заявил:
- Вечерело уже, а гулял я долго. Скучно мне стало. Гляжу – дед какой-то идет с рюкзаком. Покуражиться мне захотелось. Подбежал к нему сзади - в рюкзаке топор. Дед верх рюкзака затянуть-то забыл. Вот я топор выхватил и саданул идущему по спине. С размаху!
Тем и запомнился убийца Александру Евгеньевичу. Загубил человека и… посмеялся. В милицейских же документах по поводу раскрытия данного преступления появилась пометка: «личный сыск».
В Кулебаках, да и в окрестных селах в 80- 90 годах уже прошлого века не было, пожалуй, человека, который, не знал А.Е.Левина, или хотя бы не слышал о нем. Воспринимали его исключительно как принципиального и рассудительного руководителя одного из ведущих подразделений ГОВД - службы участковых инспекторов.
Многие Александра Евгеньевича и не представляли в ином качестве. Так сложилось, что люди шли к нему со всеми горестями и заботами. Знали: Левин поможет, посодействует, посочувствует, иной раз и «пропесочит». Но не скажет грубого слова, не накричит, не обидит. Старые и молодые, уже привыкшие, что тот или иной руководитель не спешит спуститься к ним с заоблачных начальственных высот, удивлялись терпению и тактичности милицейского начальника, его непримиримости к человеческим порокам, отзывчивости и умению выслушать даже самого склочного просителя. Но его бывшие сослуживцы знают, что основным качеством Левина, как руководителя являлось воспитание личным примером.
Сам он на службе был всегда подтянут и бодр. Вникал досконально в каждый собранный материал, если был с чем-то не согласен, говорил свое мнение честно и открыто. Умел отстоять свою точку зрения. Прежде всего, сам работал на износ. К лентяям, мздоимцам, приспособленцам из милицейской среды относился крайне нетерпимо. Особую строгость Александр Евгеньевич проявлял по отношению к любителям выпить. Всему личному составу городского отдела милиции была известна сакраментальная фраза подполковника Левина: «Будем прощаться». Если он произносил ее в отношении конкретного пьяницы, то поклонник «зеленого змия» знал, что его ожидают очень крупные неприятности.
Жить с таким характером, прямо скажем, нелегко. Не всем Левин нравился. Не раз и не два даже коллеги, с кем Александр Евгеньевич проработал многие годы, просили его быть немного гибче, научиться, наконец, идти на компромисс в щекотливых вопросах, кое - на что закрывать глаза. Но успеха эти поползновения не имели. Левин как прежде стоял на своем. Чего это стоило самому Александру Евгеньевичу, знает только он сам. И в силу своего характера, а не по воле обстоятельств Александр Евгеньевич дважды направлялся в служебные командировки в Чечню. Образцовый офицер и опытный руководитель, он оказался просто незаменим там, где труднее всего, где происходили события, кровавые и во многом парадоксальные.
В июле 1996 года в Грозном не было ни одного целого здания. Разрушительный военный смерч пронесся по некогда цветущему городу, превратив в руины школы, детсады, кинотеатры, больницы, жилые дома. Улицы и скверы были усеяны битым кирпичом, стреляными гильзами, остовами сгоревших машин и разбитой боевой техникой. На улицах мирные жители - редкость. Все больше военные, милиция, непонятные личности бородатые и до зубов вооруженные. Вроде «союзники», а на самом деле… Один Аллах знает, кто были эти люди. Под вечер то тут, то там были слышны перестрелки. Кто в кого стрелял, в темноте понять было трудно. Милиционеры из оперативного отряда Нижегородского ГУВД размещались в фанерных вагончиках за забором у кирпичного трехэтажного здания неподалеку от Старопромысловского шоссе.
Ночью подполковник Левин забывался на время в мимолетном тревожном сне. За день набегаешься. В зоне боевых действий хлопот хватало. Был приказ налаживать работу местной милиции. Приказ надо было исполнять, а как это сделать, никто не ведал. Александр Евгеньевич разрабатывал план единой дислокации для сельских отделов милиции, встречался с участковыми–чеченцами, выслушивал их рапорта, читал собранные ими материалы, ездил на места происшествий. Допрашивал задержанных. Но его не покидало ощущение надвигающейся опасности. Будто кто-то невидимый навис над ними, дышит в затылок ледяным дыханием беды. Это лишало сна, и, проснувшись среди ночи, подполковник думал, что из-за неразберихи и головотяпства, царивших в те дни в Грозном, они еще хлебнут лиха. И беда не заставила себя ждать.
В начале августа чеченские боевики начали наступление на город. Отряды бандитов, скапливаясь в разрушенных зданиях, атаковали напористо и умело. Они отлично знали город, были уверены в своих силах. Больше всего Левина поразило то, что на частотах милицейских раций постоянно звучали голоса боевиков. «Эй, вы, русские!» -неслось из радиопередатчиков - «Вы умеете только пить водку и есть свою свинину. Мы идем вас резать! Никого в живых не оставим!» Звучали выражения и покрепче. Сопровождались угрозы шквалом автоматно-пулеметного огня по расположению милицейского подразделения. Досаждали снайперы, буквально терроризировавшие милиционеров. На второй день свист пуль стал уже привычным.
Подполковник Левин организовывал оборону, сам вел огонь по близкорасположенным домам из АКМ, помогал раненым, отводя их в безопасное место. Все ждали помощи от военных и прикрытия с воздуха. Но в небе вертолетов Левин почему-то не увидел, а колонна армейской бронетехники прошла мимо их слабо укрепленного городка и растаяла в руинах Грозного. Десять дней длился этот кошмар. Были убитые и раненные среди личного состава. Но милицейский отряд каким-то чудом держался на, казалось, забытой всеми территории.
В конце концов, решили эвакуировать раненных, так как кончалась вода, почти не было пищи. Перебинтованных людей кое-как разместили в имевшихся автомашинах, дали сопровождающих и отправили импровизированную колонну ночью через кишащий бандитами город в сторону аэродрома «Северный». До сих пор Александр Евгеньевич не знает, как дошла та колонна до пункта назначения и дошла ли вообще…
Спустя несколько суток обескровленное подразделение начало выход из Грозного. Левин до сих пор затрудняется сказать, где было страшнее - во время обороны, или во время броска через простреливаемые всеми видами оружия городские кварталы. Милиционеры ехали в единственной оставшейся у них автомашине МАЗ. Лежали в касках и бронежелетах, сжимая в руках оружие, плотно друг к другу в кузове грузовика. Как ехала машина сквозь простреливаемые всеми видами оружия городские кварталы, Александр Евгеньевич помнит смутно. Лежавшие в кузове опасались, что в автомобиль угодит заряд из гранатомета, и все они разом превратятся в куски окровавленной плоти. По счастью не нашлось у чеченцев на них гранотометчика. Неожиданно МАЗ остановился.
- Стоп машина,- прокричал чей-то хриплый голос, - Кто вы, откуда следуете?
- Мы милиционеры. - также громко отвечал сидевший в кабине водитель.- Выходим от Старопромысловского шоссе!
Левин привстал, выглянул из кузова, Увидел на дороге группу бойцов внутренних войск, рядом стояли танки и БТРы. С водителем разговаривал какой-то офицер.
- Ну, вы, менты даете! Через весь город одни проехали,- грустно произнес он после того, как закончил проверку документов.- Повезло вам, повезло…
Дальше нижегородский отряд следовал на своем многострадальном грузовике уже в сопровождении бронетранспортера. Надо ли говорить, что теснившиеся в кузове, в том числе и подполковник Левин, только в этот миг вздохнули с облегчением…
Во второй командировке А.Е. Левин был уже в 2000 году, в Гудермесе. В тот раз милиционеры-нижегородцы обеспечивали безопасность выборной кампании в Чечне.
Двадцать девять лет прослужил Александр Евгеньевич Левин в органах внутренних дел. На пенсию ушел в звании полковника. Милицейский мундир носил с честью. Он был совестью и гордостью Кулебакского городского отдела внутренних дел, наставником не одного поколения сотрудников милиции.
Уйдя в отставку, Александр Евгеньевич продолжал трудиться, возглавляя службу безопасности в финансовом учреждении. Там он использовал свой огромный опыт, накопленный во время службы в органах внутренних дел.
Пускай этот рассказ о нашем дорогом старшем товарище будет еще одним свидетельством большого уважения к нему, настоящему мужику, прошедшему огни и воды. На таких как Александр Евгеньевич и держится Россия, без них оскудела бы наша земля.
Михаил Саленков,
Председатель совета ветеранов
МО МВД России «Кулебакский»,
член Союза Журналистов РФ
На заставке: А.Е. Левин во время работы начальником службы безопасности одного из финансовых учреждений.
