Почему в России усыновляют по 30 тысяч сирот в год, а детдома не исчезают
Мы не любим этого замечать, но внутри России существует еще одна отдельная страна. Страна сирот.
Мы публиковали ранее: Чтобы люди жили и радовались жизни, а не существовали, как животные...
Мы публиковали ранее: Приемные семьи: ничего личного – просто бизнес?
На фотозаставке - сироты из коррекционного дома-интерната в Ивановской области. 2000 год. В живых из них осталось, как утверждает Вера Ионова, человек пять... Сама она - во 2-м ряду 4-я справа.
Материал Комсомольской правды
Почему детдомовцы редко доживают до 35 лет
Улыбающиеся дети на пожелтевшем от времени фото. В центре - учителя. С виду обычная классная фотография. Если не знать того, что...
- Вероника умерла в 32 года от пьянства. Сережа - в 19, Юра в 30 убит в тюрьме. Марина умерла от передоза наркотиков в 33 в ПНИ (психоневрологическом интернате. - Ред.), Лида и Ксюша тоже не дожили до 33. Андрей покончил с собой в 15. Танька погибла в 16, ее зверски истерзанное и изнасилованное тело нашли недалеко от интерната... - рассказывает мне выросшая девочка с этой фотокарточки - Вера Ионова. Сейчас ей 35.
Да, на этом старом фото детдомовцы. И это обычные истории их коротких жизней.
Извините, но, получается, я начну с конца. Со взрослых выпускников интернатов. Потому что они - конечный продукт государственной системы воспитания. И в 18 лет, когда кончается забота государства, для них наступает самый настоящий, обыденный такой ад, к которому жизнь в детдоме совсем не готовила.
Бывшая детдомовка, а теперь оператор прядильных БТИ на ткацкой фабрике и блогер Вера Ионова
«У ВСЕХ НАШИХ ДУША ИСКАЛЕЧЕНА»
В 2012 году Генпрокуратура давала статистику, которую принято считать неофициальной: 90% выпускников детдомов не доживают до 40 лет по причине зависимостей (40%), криминала (40%) и суицидов (10%). С тех пор никто более точных сведений не собрал. Многие цифры Генпрокуратуры оспаривают: мол, устарели. Все уже не так.
Но вот моя собеседница Вера Ионова из Ивановской области перечисляет и перечисляет не доживших до наших дней своих одноклассников. Такое чувство, что в живых только она одна и осталась. И ее судьба сложилась более-менее удачно. Есть сын, работа, какое-никакое жилье. Хотя сама Вера так не считает.
- Да что хорошего-то? Если честно, я к этому миру вообще не привязана. Здесь я никогда не получу то, чего мне не хватало в детстве и не хватает сейчас. Смирилась. Живу и живу.
- А сын?
- Его я люблю. Муж не смог со мной жить, ушел. Я его понимаю, у меня же психика. Как с такой жить? Душа искалечена у меня и у всех наших. День защиты детей - для меня день скорби. Реву из-за того, что прошла. Сколько погибло и гибнет от этой системы. Я против детдомов! Против психинтернатов, где живут тысячи бывших детдомовцев, куда их отправили еще в детстве за плохое поведение. Они там всю жизнь в изоляции. Это тоже ад. Когда в палате 6 - 8 коек, туалет на этаже общий на 100 - 150 женщин.
Вера навещает в ПНИ свою одногруппницу. И ее соседку по палате заодно. Шлет им посылки, иногда отпрашивает в город погулять. Еще она помогает другим выпускникам - и сама, и с помощью добрых людей - деньгами, едой, уборкой.
- Любому из наших, даже взрослому, нужен свой взрослый. Вот одноклассника Вовку недавно нашла (на фото справа). Не работает нигде, за «коммуналку» не платит, и ему отключили свет, газ, воду. У него не квартира была, бомжатник. Питался на кладбище, собирал с могилок. Если бы я его не нашла, он бы эту зиму точно не пережил...
Вера позвонила известному правозащитнику, тоже выпускнику детдома, Александру Гезалову, и тот нашел бывшему детдомовцу семью. Да, в 35 лет Вовке все еще нужна семья! Позарез нужна. Сейчас он живет у священника, трудится в церкви.
- Очень страшно, когда никого у тебя нет. Когда из интерната выпустилась, мне даже в гости ходить было не к кому, так и сидела одна, - говорит Вера. - Это жутко. Мне в 18 лет выдали квартиру. Без удобств, разбитую. Я ее ремонтировала, ремонтировала. Так и живу, даже ванной нет. За общую баню надо платить. А мне так надоело это все общее, когда в интернате нас в душ запускали по 50 человек. Не люблю, когда много голых женщин, меня это пугает с детства. Хожу мыться к бывшей сироте, многодетной маме Ире, она меня выручает, а я ее. Так и живем вот.
КАЖДОМУ «ВЗРОСЛОМУ» НУЖЕН СВОЙ ВЗРОСЛЫЙ
Вера ведет блог в Фейсбуке, пишет очень реалистичные и оттого страшные тексты. Про себя, свое детство, интернатских товарищей по несчастью.
- Им очень сложно, - вздыхает Вера. - Многие взрослые сироты рожают и рожают. Мне какая-то мадам написала: зачем рожают, когда содержать не могут? Детдом не может воспитать ответственных людей. Я не люблю, когда мне так пишут. Сами пройдите систему сиротства, я посмотрю, какие вы будете.
Найдите Веру в соцсетях, почитайте, помогите. Вот один ее пост (она разрешила опубликовать).
«Ездила в интернат, где мотала срок. Жуткие воспоминания. Тут как на войне, кто-то проявлял человечность, а кто-то зверство и беспредел. Я знаю там всех работников взрослых, кто на что горазд. Не так много времени прошло, учителя и воспитки (воспитатели. - Ред.) все те же.
Душ как тогда был, так и сейчас, в холодном сыром подвале, хотя в интернате сделали ремонт. Помню, как каждую субботу мы в очереди унижаясь стояли подолгу. Мочалки после каждой помывки дезинфицировались в общем с хлоркой тазе. Шампунь и мыло по выдаче. В раздевалку могла зайти любая воспитатель. Поэтому я одевалась прямо в душе.
Как только в интернат приезжала какая-то делегация или комиссия, нас заставляли драить стены и полы. Было велено сидеть тихо и покорно улыбаться гостям. А комиссия никогда не догадается и не заглянет в мозоленные и пропахшие хлоркой руки ребенка. Обязательно стелили скатерти в столовой для гостей. Всякие угощения. Довольные гости ставили галочку «все хорошо», уезжали. Жизнь становилась по-прежнему. Одно радовало нас, детей. Во время комиссии нас побольше кормили.
И так год за годом».
И ее одноклассник Вовка (он на коллаже слева со своим детским фото), который благодаря ей в 35 лет нашел новую семью...
БЕЗ ПРОПИСКИ НЕ ЧЕЛОВЕК
Я не могу не написать про сироту Гену Тарских. Еще в 2013-м он пришел в редакцию. Молодой, красивый, 19-летний. Из детдома его выписали прямо... на вокзал бомжевать. Гена непьющий, а так бы прижился на вокзале. Вот он и поехал в столицу. Из родного Канска Кемеровской области добирался на перекладных - электричках и попутках. Приехал к Малахову на «Пусть говорят» - рассказать, что ему квартиру не дают. Думал, здесь помогут. В Москве он вроде прижился, устроился официантом. Звонил регулярно то мне, то в Канск, узнать, что там с положенным ему жильем, письма в приемные чиновников писал. И я звонила, писала. Ничего.
Потом пропал. И его, избитого, обнаружила правозащитница Ева Меркачева уже в московском СИЗО. Украл Гена у девушки, с которой жил, шубу. Вместо срока получил путевку в психинтернат на 1,5 года. Потом опять объявился через пару лет. Позвонил мне с ж/д платформы, где ночевал в своем родном Канске.
- Дина, я пока в психинтернате был, говорят, моя очередь на квартиру прошла. Теперь опять надо ждать.
Я опять звонила в органы опеки Канска. Там опять ничего.
А Гену все мотало по России, как перекати-поле. Адвокат местный помогла ему подать иск на органы опеки. И суд присудил выдать ему жилье. Но денег в бюджете нет, надо ждать. А Гена снова пропал. И вот буквально в марте этого года обнаружился опять в психинтернате, снова что-то украл. Звонит иногда, просит прислать ему мыла и конфет. Посылаем. Выйдет ли он из этого ПНИ? 7 лет прошло, квартиры у Гены все нет…
ХОТЯТ ОСТАВИТЬ БЕЗ ЖИЛЬЯ
А если и выйдет у Гены с квартирой, то что? Часто, даже получив квартиру, детдомовцы ее лишаются - пропивают или отбирают «добрые люди». Они ничего не умеют, ничего не понимают. Это иждивенцы, которых детдомовская система не научила самостоятельности. А только ждать, когда дадут. Или брать не спрашивая. Чужую шубу, чужой компьютер. Но все равно свой угол - квартира от государства - могла бы стать хоть какой-то точкой опоры. Для такого, как Гена, точно.
Только квартир, по данным Счетной палаты, сироты у нас ждут годами. А в некоторых регионах (Забайкалье, Бурятия, Тыва, Кабардино-Балкария, Мордовия, Ингушетия) - десятилетиями... «Это один из самых недофинансируемых мандатов. На решение проблемы требуется 265 млрд рублей», - значится в отчете Счетной палаты.
Миллиардов лишних нет.
А сироты все не иссякают.
И в Минпросвете придумали решение этого уравнения. Какое? Правильно, сократить число сирот, которым положена квартира, а не увеличить количество квартир. Законопроект уже написан, и согласно ему, если не встал сирота на очередь на жилье до 23 лет, всё, его оттуда выкинут.
- А дальше добиваться только через суд, - объясняет специалист благотворительного фонда «Арифметика добра» Светлана Белкова. - Как они, детдомовцы, малограмотные и не приспособленные к жизни, пойдут и сделают это? Просто абсурд, что за свои права, гарантированные государством, надо бороться в суде с самим же государством.
Если такой закон примут, то мой Гена Тарских точно останется на улице на всю жизнь. И еще тысячи таких, как он. А жилье - это ведь не просто угол. В нашей стране, если ты без квартиры, значит, без прописки, без прав на медпомощь, без нормальной работы. Без прописки ты не человек. Вот и получается, что тысячи глубоко одиноких и бесправных людей - выпускников детдомов - живут среди нас. Или валяются пьяными на вокзале, сидят в тюрьме, томятся в психинтернатах… Так не должно быть.
ГОРОД СИРОТ
И Гена, и Вера - сироты родом из 90-х. Но сейчас все-таки что-то да меняется?
- Когда мы в 2005 году открыли сайт Усыновите.Ru, в нашем банке данных по всей стране было 170 000 детей-сирот, нуждавшихся в устройстве в семью. Сейчас их осталось 44 429 (прибавьте к этой цифре еще 30 000 скрытых сирот, у которых папы и мамы официально не лишены родительских прав. - Ред.), - говорит основатель портала - глава Центра развития соцпроектов Армен Попов. - Целый сиротский город перестал существовать! Почему? Люди начали брать детей в семьи. За маленькими сейчас очередь! Их ищут по всей стране и усыновляют.
Но оставшиеся 74 000 - это тоже целый город сирот. А наша государственная система сиротства со всеми ее детдомами и органами опеки похожа на какое-то закрытое, неприступное страшилище, которое никак не исчезнет. Может, кому-то просто выгодно, чтобы детские дома никогда не пустовали?
СИСТЕМА НЕ ХОЧЕТ СЕБЯ ХОРОНИТЬ
В 2012-м, когда в России приняли «закон Димы Яковлева» и взялись бороться с сиротством, резко повысили пособия приемным родителям и облегчили процедуру усыновления. А в 2014-м приняли еще и постановление правительства № 481, которое полностью изменило подход к работе детдомов. Даже название им придумали новое - центры содействия семейному воспитанию (ЦССВ). Вместо казарм теперь подобие маленьких «квартирок», один воспитатель на небольшую группу сирот, психологи. А главное, как гласит постановление, все эти пристанища считаются ВРЕМЕННЫМИ. И главная задача их сотрудников - пристраивать сирот в семью.
И действительно, в России теперь усыновляют по 30 - 35 тысяч сирот в год! Много.
Но детдома почему-то никак не исчезают. В них до сих пор более 74 тысяч сирот (44 тыс. официальных и еще 30 тыс. скрытых, папы и мамы которых еще не лишены родительских прав).
А может, наша система детдомов сама не заинтересована в том, чтобы исчезнуть? Ведь это тысячи рабочих мест, миллиарды бюджетных рублей... Кто ж от этого добровольно откажется?
Давайте посмотрим, что мешает России искоренить сиротство.
Такие квартирки выдают выпускникам детдомов
ДНИ АИСТА НЕ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ
Вот что рассказывает о своей жизни в ЦССВ 17-летний москвич Даня. Он только что оттуда, из этого центра. Прожил там год после смерти бабушки. Домашний ребенок, а тут детдом с его законами.
- Там очень жестоко все, своя иерархия между детьми. Внутри системы ты понимаешь, почему детдомовские становятся такими озлобленными. Не нужен ты там никому. Каждый сам за себя. А сбежать не вариант. Все знают: сбежишь - поймают и поедешь в психушку. А там диагноз нарисуют и обколют так, что слюней не подберешь. Я еще когда в центр ехал, страшно было, потому что был наслышан: детки из детдома такие, простите, уроды, которым ничего не будет, даже если они тебя убьют. На деле они, конечно, очень разные... Но один вот такой здоровый все время мне угрожал, пытался душить. Бегал за мной, орал, что вывезет в лес и убьет. Я испугался. Воспитатель из другой группы спрятал меня у себя в комнате. Там я и сидел.
- А жаловаться пытался?
- Да что толку? Ну пальчиком ему погрозят. Он вообще делал что хотел. Пил, курил траву... Из моей группы одного мальчика лет десяти тоже били постоянно. Я ничего не мог сделать. И никто ничего.
- В семьи-то вас в центре пытались пристроить?
- Только тех, кто хотел. Но многие и не хотели. Одни вообще не знают, что такое семья. Других уже брали домой, а потом выкинули на улицу. Кто повзрослее, в основном хотят скорее уже 18-летия, свободы и денег. Ждут не дождутся всех этих выплат. Там же много накапливается! За потерю кормильца, еще за что-то... 200, а то и 500 тысяч сразу дают. А когда учебу закончишь и встанешь на биржу труда, полгода по 70 тысяч платят. Это же почти полмиллиона! Вот об этом и мечтают. Я сразу сказал, что хочу маму, и мне искали родителей. Надежды мало было, 17 лет уже, кто возьмет? В детдоме постоянно Дни аиста проходят: приезжают люди, окончившие «школу приемных родителей». Но все спрашивают: «Маленькие есть? Нет? Ну тогда мы пошли». Но мы же тоже дети! Целый дом детей. Нам-то что делать? И когда мне сказали, что нашли родителей, я даже не поверил.
ОХОТА ЗА МАЛЫШАМИ
Приемная мама Дани - Диана Машкова, писатель. У них с мужем Денисом Салтеевым это уже пятый ребенок в семье. Есть еще кровная дочь Нэлла, Даша-маленькая (удочерили младенцем) и три приемных подростка - Даша-большая, Гоша и вот Даня.
- Огромная проблема - детей старше 10 лет в сиротских учреждениях 80%, а их никто не берет. Ими все детдома заполнены. Я сама об этом даже не знала, пока мы не взяли первого ребенка - Дашу, тоже искали младенца. Но теперь я считаю своей миссией донести до людей, что надо помогать сиротам-подросткам. Им очень нужна семья.
Диана пишет книги, рассказывая в них истории своих детей. А еще она возглавляет целое направление «Просвещение» в фонде детей-сирот «Арифметика добра».
У Дениса Салтеева и Дианы Машковой пятеро своих и приемных детей: Даша-большая, Нэлла, Гоша (стоят слева направо), Даша-маленькая (на руках) и Даня (на фото внизу). Фото: Личный архив героев публикации
- Конечно, детдом никогда не станет семьей, - говорит мне Диана Машкова. - Квартирный тип или не квартирный. А вот то, что теперь основная задача ЦССВ искать детям семью, это стало прорывом! В хороших центрах сироты не задерживаются. Но, к сожалению, так не везде. И за ребенком до 7 лет сейчас настоящая охота усыновителей по всей России. Очередь многотысячная. А вот подростки, братья и сестры (их теперь разлучать не рекомендовано) реже попадают в семьи. У детей-инвалидов вообще шансов почти нет. По статистике, их берут всего в 3% случаев.
- В 2012-м, когда подняли пособия, много сирот из детдомов разобрали. А к 2015-му пошли возвраты. Каждый день примерно 14 детей едут с вещами обратно в детдом (5000 в год).
- Про деньги вообще говорить не надо было с самого начала. Это было ошибкой. Финансы не должны быть основным мотивом. Главная задача - отбирать осознанных родителей. Дать семьям поддержку профессионалов. А не писать плакаты: «Возьмешь сироту - получишь 150 тысяч» (такие суммы до сих пор единовременно дают в некоторых регионах за усыновление или опеку).
НЕХИТРАЯ БИЗНЕС-СХЕМА?
У бывшего сироты, а теперь правозащитника Александра Гезалова другое мнение. Он говорит, что до прорыва еще очень далеко.
- Пока сиротская система в России финансируется на душу населения приюта, а сейчас это около 100 тысяч рублей в месяц, ничего не поменяется. Чем больше сирот, тем системе выгоднее. Хоть все эти учреждения теперь и называются центрами содействия, по факту никаким содействием устройству ребенка в семью они не занимаются, даже специалистов такого рода в их штате нет. В Москве еще что-то делают, в Питере. А в регионах вообще беда. Я же вижу, езжу и по детдомам, и по семьям. Мало того что детей не пристраивают, так еще и не отдают, когда находятся желающие!
И во многом Гезалов прав. Вот свежая история.
- Еще 22 января 2020 года я со всеми документами приехала в детдом «Аистенок» и познакомилась с 5-летней малышкой, - рассказывает Юлия Плаундэ из Челябинской области. - Я сразу же написала согласие на оформление приемной семьи. Но Светочку (имя ребенка изменено. - Ред.) не отдали, попросили подождать. Потом позвонили: «Не приезжайте, у нас карантин». И это все продолжалось до марта! Общаться нам не давали вообще. Даже по телефону. Тогда я сама поехала в опеку и представила факты, что дети из этого детдома ходят на мастер-классы в рестораны, на лыжах в походы. А мне говорят: карантин.
Но все, чего удалось добиться Юлии - встречи с девочкой на 15 минут.
- Мне ничего не осталось, как идти в прокуратуру, - говорит Юлия. - Но и это не помогло! Сотрудница опеки сразу сказала: зря я так стараюсь, будет отказ. И действительно, 25 марта мне позвонили из детдома: не отдадут ребенка.
Юлия продолжает добиваться своего. Пишет в Москву, в Минпросвещения, в прокуратуру, губернатору. Но 5-летняя девочка Света так и живет в казенном доме.
И таких историй по стране тысячи.
- Многие сотрудники опеки и ЦССВ искренне считают, что ребенку лучше в детдоме, - говорит Диана Машкова. - Это приемные родители ходят на курсы в спецшколу, изучают психологию детей. А сотрудников система никак не просвещает. Настоящих профессионалов там единицы.
- А может, это уже криминальная бизнес-схема? Опека в связке с детдомами действует? - спросила я у бывшего помощника главы СК генерал-майора Игоря Комиссарова.
- Нет. Это миф. Сотрудники детдомов на фиксированной зарплате. Но многие учреждения находятся в отдаленных поселках и депрессивных городках, где просто нет другой работы. И не будет, если детдом закроется. Исчезнут заказы для бизнеса на продукты, одежду, содержание здания детдома. Вот этого они страшно боятся, конечно. Причем все - и руководство детдома, и опека, и местные власти.
«РАЗДАВАЛИ, КАК БЕСХОЗНЫХ ЩЕНКОВ»
Генерал Комиссаров хорошо знает о самых тяжелых последствиях чиновничьих ошибок.
- После принятия «закона Димы Яковлева» в регионах устроили настоящую гонку и раздавали сирот всем подряд, как бесхозных щенков, - рассказывает он. - Кто больше, кто быстрее. Даже эффективность губернаторов оценивали по числу пристроенных в семьи детей. А мы потом расследовали уголовные дела. Хабаровский край: отец, считавшийся три года лучшим приемным родителем в регионе, все это время насиловал своих приемных дочерей. И квартиру для утех он оплачивал из детских пособий... Сахалин: мама утопила в ванне приемную 12-летнюю дочь и пыталась представить это как несчастный случай. Волгоградская область: приемный ребенок умер от ожогов, родители тайком похоронили его в огороде и продолжали получать пособия. А опека местная отчитывалась о полном благополучии в приемной семье. Цыгане брали детей, чтобы получить деньги и квартиры. Одинокие женщины, которые думали, что сиротка будет им по гроб жизни благодарен и стакан воды в старости принесет. А потом одна такая насмерть забила ребенка мухобойкой. Ведь сирота это не подарок. «Я хочу» и «я могу» - разные вещи. Или вспомним мальчика из Магадана, которого приемная мама морила голодом. Он бы умер, если бы СК не вмешался. А сколько людей брали сирот исключительно из-за денег. Это для Москвы 20 тысяч рублей и льготы на каждого ребенка - не много, а для деревни в глубинке - зарплата месячная. При этом еще детей заставляют пахать, как рабов...
- Так что, не отдавать детей?
- Почему же? Для ребенка лучше семьи ничего нет. Но семья - это где любят, а не где бьют и насилуют. В системе сиротства нужны реальные профессионалы, чтобы помогали каждой приемной семье. И чтобы не семья подбирала себе ребеночка, а под конкретного ребенка подбирали нужную ему семью. А у нас раздают! И вся помощь опеки - только контроль, и то никакой. Игрушки пересчитали, и все. Надо менять это в корне.
Интернат, где Вера Ионова «мотала срок» с 1992 по 2002
ЧИНИТЬ ОПЕКУ ИЛИ КРЫШУ?
Система шефства государства над сиротами и неблагополучными детьми в России безумно громоздкая. ЦССВ (детдома), СРЦ (социально-реабилитационные центры, а по сути - распределители детей), дома малютки, органы опеки, комиссии по делам несовершеннолетних... Чего у нас только нет! Но по факту как в поговорке: у семи нянек дитя без глазу.
Все эти ведомства и учреждения на финансировании у разных структур, у каждого свое начальство и инструкции.
В Омске не изымали ребенка из семьи, хотя у него уже гречка, на которую его ставил отчим, вросла в коленки. В Оренбуржье у любящих, но небогатых родителей вырвали с кровью четверых детей за то, что крыша в их доме в аварийном состоянии.
- 90 процентов детей в детдомах - это вообще-то не сироты. У них есть родители! Чтобы победить сиротство, надо работать с кровными семьями и помогать им сохранять родительские права, - говорит мне общественник, бывший детдомовец Гезалов. - От алкоголизма лечить. Если нет бананов на столе, туда их положить. Родители потеряли работу - помочь ее найти. Дать няню, починить крышу. Но у нас нет такой вот реальной помощи от госорганов, кроме как предложить сдать детей в детдом. Для начала временно. А если сопротивляетесь, то отберем навсегда. Часто это «временно» растягивается на годы. Так и получается, что к 44 тысячам детей, что в базе данных на усыновление, надо приплюсовать еще 30 тысяч скрытых сирот, у которых по документам есть мамы и папы. Их родителей потом, может, лишат прав, отдадут детей чужим дядям и тетям, будут платить им зарплату, пособия на содержания детей. Почему эти деньги нельзя родным-то родителям дать?! Это что у нас за «опека и попечительство» такие?
Уполномоченный по правам детей Анна Кузнецова уже сделала громкое заявление: систему опеки надо менять. Про это давно говорят многие общественники.
- В конвенции о правах ребенка, во всех международных документах большими буквами пишут, что бедность, условия жизни не могут быть причиной разлучения родителей и детей. А только причиной включить систему социальной помощи, - говорит глава фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская. - И если у нас система соцпомощи такая, что люди с детьми живут в аварийном жилье, но другого жилья им предоставить не могут, то изымать надо не ребенка, а такую систему соцпомощи. Да, те семьи, с которыми работают соцслужбы и опека, обычно непростые, конфликтные, с кучей проблем. Но изъятие детей - не инструмент их решения. Это страшнейшая травма для всей семьи. Чтобы подвергать такому людей, должны быть реальные опасения, что родители нанесут вред ребенку. Родители, а не худая крыша.
***
Вот такая картина. Жирными мазками, где-то темными, где-то светлыми, у нас в стране который год пытаются нарисовать для сирот светлое будущее. Как умеют, как знают. Практически игнорируя иностранный опыт, мы идем своей дорогой. Впереди, скорее всего, новые реформы. Хочется верить, что к лучшему.
