Подъём по эскалатору, идущему вниз. Ступень 53
Тема: Картавые "патриоты" 1812 года
Ссылки на все предыдущие выпуски можно найти на паблике "Подъём по эскалатору идущему вниз" Вконтакте.
СТУПЕНЬ ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
КАРТАВЫЕ «ПАТРИОТЫ» 1812 ГОДА
К началу XIX века масонство являло собой масштабную наднациональную структуру, щедро питаемую банковским капиталом и включавшую в себя многих представителей европейских королевских домов, высшей знати, аристократии, книжной интеллигенции.
Масонская кипучая деятельность не угасала ни на день, ни на час, ни на минуту. Европа с её слабеющими либо полностью парализованными монархами была обречена, в то время как огромная арийская Россия всё ещё вызывала законные опасения. Поэтому, когда на волне очередных искусственных междоусобных беспорядков на историческую сцену взобрался Наполеон Бонапарт, масоны всецело его поддержали.
Идея была и грандиозна и одновременно многообещающей в случае её реализации. Если с Россией не сладит по отдельности ни одна европейская держава, то нужен кто-то, кто Европу объединит и обрушится на восточного соседа всей мощью объединённого Запада. И этим кто-то сначала стал Наполеон, а несколько позднее – Гитлер. И не масонской ли поддержкой объясняется военный гений обоих «великих полководцев», сметающих армии европейских государств, руководимых на две трети масонами? Пожалуй, прослывёшь полководцем от Бога, когда каждый раз перед битвой у тебя на столе оказывается карта дислокации войск противника, переданная по масонским каналам. Так или иначе, но Наполеону относительно быстро удалось подмять под себя Европу и остановиться на этом он никак не мог.
Олег Платонов в своём исследовании «Тайная история масонства» пишет:
«Став генерал-губернатором Москвы, Ростопчин установил за масонами наблюдение. По его мнению, масоны, принадлежащие к Сенату (Лопухин, Рунич и Кутузов), хотели задержать весь Сенат к приходу Наполеона. «Их намерение, – считал Ростопчин, – заключалось в том, чтобы, оставаясь в Москве, играть роль при Наполеоне, который бы и воспользовался ими...»
Ростопчин справедливо считал масонов способными на любое преступление и государственную измену. Скоро это подтвердилось фактически. По Москве стали распространяться листовки – воззвание Наполеона, переведённое с немецкого языка на русский. В воззвании возвещался поход на Россию, хвастливо заявлялось, что не пройдет и шести месяцев, как Москва и Петербург станут добычей французской армии. Было проведено расследование, в ходе которого выяснилось, что враждебные России листовки распространялись людьми, причастными к масонским организациям. Распространитель листовок был приговорен к ссылке в Нерчинск на вечную каторгу, однако перед вступлением французов в Москву был растерзан возмущённым народом.
«Московские и петербургские масоны, - писал Ростопчин, - поставили себе целью произвести революцию, чтобы играть в ней видную роль, подобно негодяям, которые погубили Францию и поплатились за это собственной жизнью. Все злые слухи, всё это идёт от мартинистов (очередное масонское направление – прим. автора), и всех неистовее - университет, состоящий из якобинцев-профессоров и воспитанников».
Уже в 1812 году среди профессоров имелись предатели типа Милюкова, сеявшие смуту в умах «передовых людей» того времени. Недаром бывший масон Жозеф-де-Местр, семнадцать лет проведший в Петербурге и хорошо знавший представителей русского высшего слоя, заявил, что «Россию погубит Пугачев, который выйдет из университета». Это предсказание, как мы знаем, в точности исполнилось. Русские якобинцы ждали Наполеона как силу, которая сломит остатки самодержавной власти Александра I и утвердит конституционный (декоративный) образ правления, о котором русская аристократия не переставала мечтать со времени смерти Петра I. Русские масоны и «прогрессивно» мыслящие военные ещё во время нашествия Наполеона готовы были изменить русскому царю, как это они сделали спустя сто лет в 1917 году во время войны с Германией».
Русская писательница начала XIX века Варвара Ивановна Бакунина в своих мемуарах вспоминает:
«Не могу не сказать вам несколько слов о графе Ростопчине, который замечательно ведёт себя в Москве. Все обожают его за его популярность. Однажды ему доложили, что одна известная владелица модного магазина держала весьма вольные речи и не говорила ни о чём ином, как о предстоящем приходе Бонапарта, о свободе, которую он дарует всем, и пр., и пр. Эти слова были доложены графу Ростопчину, который с трудом поверил им, так как эта женщина, всем известная и очень богатая, рисковала всё потерять. Тем не менее, он её вызвал, спросил её, неужели она держала подобные речи. Она, ничуть не смущаясь, подтвердила. Он тогда спросил её, раз она так уверена в приходе Наполеона в Москву, какой дорогой придёт он. «Можайской, граф». - «Можайской? Хорошо же - чтобы достойно принять его, сударыня, вы будете так добры поддерживать её в порядке и чистоте». Она попробовала было сопротивляться, но он присудил её к неделе работы. Она попросила у него позволения переодеться. Он сказал: «Нет, сударыня, я слишком вежлив, чтобы заставить вас снять ваше нарядное платье и причинить вам это затруднение. Именно в этом наряде, в сопровождении двух драгун, вы отправитесь на шоссе». Когда какая-то княгиня Голицына явилась к нему просить за эту женщину, он сказал ей, что это невозможно, но что, раз княгиня так уж за неё заступается, он разрешит ей присоединиться к ней».
В аристократической среде демонстрировалась тупость необычайная. Русское картавое дворянство сделало всё от них зависящее, чтобы их потомки стали «свободными» - парижскими таксистами и официантами советских столовок. В лучшем случае, ограбив родную страну, они бежали в Европу. В худшем - были подняты на вилы ими же спровоцированным народом.
Масоны изучали, изучают и будут изучать психологию человека и социальных групп, чтобы управлять нами по своему усмотрению. Например, они давно заметили, что люди обожают резкие перемены в жизни, наивно полагая, что эти перемены всякий раз кто-то устраивает ради их благополучия.
Только сам человек способен спланировать и осуществить перемены в собственной жизни, нацеленные на её качественное улучшение. Все же «революционные» пертурбации могут неизбежно гарантировать только одно – крушение всех ваших надежд на лучшее будущее.
Никогда не путайте народное ополчение с революцией.
Когда Наполеон напал на Россию, граф Ростопчин подвёл итог своим наблюдениям за распространением патриотизма в аристократической интеллигентской среде:
«Трудно найти в России половину Пожарского, но целые сотни есть, готовых идти по стопам Робеспьера и Сантера».
Но тут произошло то, чего масоны никак не ожидали – в самом русском народе проснулся арийский дух. Мережковский написал по этому поводу:
«Во время Отечественной войны произошло нечто, с нашей внутренней точки зрения почти невероятное, подобное чуду - бездна, вырытая преобразованиями Петра, как будто на мгновение исчезла, и весь русский народ встал, как один человек».
Сергей Колобаев
Продолжение следует...
